Конечно, только охотник, принявший в соображение дальность меры, расстояние между летевшими птицами, несоразмерную с их величиною крупноту дроби, неверность выстрела, невероятно счастливый разнос дроби и редкость добычи, — может вообразить мою тогдашнюю
безумную радость. Желаю каждому страстному охотнику, возвращаясь домой, так удачно разрядить свое ружье!
Неточные совпадения
Как новый вальс хорош! в каком-то упоеньи
Кружилась я быстрей — и чудное стремленье
Меня и мысль мою невольно мчало вдаль,
И сердце сжалося; не то, чтобы печаль,
Не то, чтоб
радость — Саша, дай мне книжку.
Как этот князь мне надоел опять —
А право, жаль
безумного мальчишку!
Что говорил он тут… злодей и наказать…
Кавказ… беда… вот бред.
Он приказал узнать, кто там кричит голосом без
радости, и ему сказали, что явилась какая-то женщина, она вся в пыли и лохмотьях, она кажется
безумной, говорит по-арабски и требует — она требует! — видеть его, повелителя трех стран света.
И вот, в час веселья, разгула, гордых воспоминаний о битвах и победах, в шуме музыки и народных игр пред палаткой царя, где прыгали бесчисленные пестрые шуты, боролись силачи, изгибались канатные плясуны, заставляя думать, что в их телах нет костей, состязаясь в ловкости убивать, фехтовали воины и шло представление со слонами, которых окрасили в красный и зеленый цвета, сделав этим одних — ужасными и смешными — других, — в этот час
радости людей Тимура, пьяных от страха пред ним, от гордости славой его, от усталости побед, и вина, и кумыса, — в этот
безумный час, вдруг, сквозь шум, как молния сквозь тучу, до ушей победителя Баязета-султана [Баязет-султан — Боязид 1, по прозвищу Йылдырым — «Молния» (1347–1402).
Но скучен мир однообразный
Сердцам, рожденным для войны,
И часто игры воли праздной
Игрой жестокой смущены.
Нередко шашки грозно блещут
В
безумной резвости пиров,
И в прах летят главы рабов,
И в
радости младенцы плещут.
Больная лежала вверх лицом, глаза ее были закрыты, безжизненное выражение лица
безумной заменилось каким-то спокойствием. Она действительно тяжело дышала. Савелий приблизился и взял ее за руку, больная взмахнула глазами: Савелий едва не вскрикнул от
радости, в глазах ее не было прежнего безумия.
Зато здесь, в тройке, управляя ею с редким мастерством, Андрей ближе к дочери, чем когда-либо… Оба сливаются в
безумном экстазе восторга, быстроты и
радости бешеной скачки, среди родных сердцу, пленительных картин русской зимы.
Злобною
радостью билось сердце Григория Семенова при одной мысли о скором возвращении в Москву и возможности, при его настоящем положении, наверняка отметить своим «погубителям», а особенно черномазой Татьяне,
безумная любовь к которой, казалось ему, превратилась в его сердце в непримиримую ненависть, тем более, что он был уверен, что красавица принадлежит его сопернику, Якову Потапову.
— Видишь, — говорил он, — я надел крест ее с
радостью, с восторгом, скажи это Анастасии, скажи, что я каждый день буду молиться на него, что я никогда не покину этого креста, разве снимут его с меня мертвого!.. Нет, нет, что я делаю, что я говорю,
безумный? — присовокупил он, опомнясь от первого восторга.
Он плакал о ней, молодой и красивой, доверчиво ждущей
радостей и ласк; о ней, потерявшей сына; о ней,
безумной и жалкой, объятой страхом, гонимой призраками; он плакал о ней, которая ждала его в летние сумерки, покорная и светлая.
— Вот и я! — говорит о. Василий. Он весь белый и дрожит. Тугие красные пальцы никак не могут перевернуть белой страницы. Он дует на них, трет одну о другую, и снова шуршат тихо страницы, и все исчезает: голые стены, отвратительная маска идиота и равномерные, глухие звуки колокола. Снова
безумным восторгом горит его лицо.
Радость,
радость!
Но она не поняла. С горьким смехом, с
безумной улыбкой, в которой мука сочеталась с какой-то светлой небесной
радостью, она сказала...